Лампы в коридоре. Их дрожание она помнит до сих пор: не вспышка, не перебой — мерцание, как дыхание умирающего. Мгновенное, но заметное. Как если бы пространство моргнуло. Она моргнула в ответ — и на долю секунды увидела, как мир раздвоился. Двери в конце коридора отражались в себе же, как в битом зеркале. Люди, идущие мимо, оставляли за собой остаточные движения — след, запаздывающий на долю мысли. Она тогда подумала: «Как баг». Как если бы кто-то вписал в код «если» — но забыл закрыть скобку.

что, если чужое тело досталось ему с собственными способностями или, хуже, патологиями? Сэм на работе видел достаточно, чтобы представить самые мрачные варианты. Вдруг он до конца жизни будет плеваться кислотой? Превращать вино в воду? Переключаться в режим берсерка каждый раз, когда где-то заиграет кей-поп – а его в Таллахасси включали гораздо чаще, чем можно было ожидать. Он стал бы называть себя «Кей-поп охотником на химер».